Морозна ночь.
В оврагах ветер рыщет.
Пронизывает стужа до костей.
А где-то есть укромное жилище,
Где топят печь. И к ночи ждут гостей.

А ты идешь.
В неразберихе снега
Луна разбилась вдребезги о холм.
И жизнь проходит в поисках ночлега,
Случайного, как свет в лесу глухом.

Но надо жить.
Как бы судьба ни била,
Ты людям верь. Люби их и жалей.
Ну а когда в пути оставят силы,
Ты вспомни, что кому-то – тяжелей.

Владимиру Баалю

Сонет

Как долго, тяжело на этот раз
Душа освобождалась для полета
И в поисках надежного оплота
Отодвигала свой последний час.

Чуждалась плоти, любострастных ласк,
Срывала суесловия тенёта,
Ждала, как избавленья, поворота
И полнила неясных чувств запас.

Когда уже надежд не оставалось,
Когда победу правила усталость,
Явились позабытые слова:

«Над миром бренным полететь отважась,
Ты навсегда забудь земную тяжесть.
В полете лишь душа твоя жива».

- Скажите мне правду, маэстро,
Я сам не могу угадать,
Что в звуках лесного оркестра
Меня заставляет молчать?

Что в музыке ивовых скрипок
Забытое ищет душа?
Что хоры молоденьких липок
Поют, на ветру трепеща?

Скажите, прошу вас, скажите,
О чем без надрыва звенят
Тех струн паутинные нити,
Что радуги света хранят?

Ну что ж вы молчите, маэстро?
И тут он с улыбкой сказал:
- Мелодий лесного оркестра
Я сам никогда не писал.

Их вольные ветры писали,
Писали дожди и снега,
А далее… Слушайте сами,
Ведь жизнь ваша так велика!

Сказав это, скрылся маэстро,
И снова оркестр зазвучал.
Застыв у окраины леса,
Я все понимал и молчал.

Слеза скатилась по щеке,
Напомнив мне: «Не стало брата»
Гори Полярная Звезда,
Былому больше нет возврата.

Лишь память в сердце бережно храня,
До самой смерти помнить будем,
Гори Полярная Звезда,
Тебя никак мы не забудем.

Небесполезно жизнь прожил Коленза.

Встречаемся реже,
а годы, как кони,
пылят на обочинах наших дорог.
И память не брешет,
А лает визгливо,
Пуская невзгоды на стертый порог.
И время рыбачить
И камни с полей наших скудных
в дырявый мешок собирать.
Себя прособачить –
Простая наука,
и в этом нам опыта не занимать.
Ах, сколько неспетых
оставили песен
на нотной школярской тетради судьбы.
Но где-то на свете,
Быть может, нам светит лучина в окне
Деревенской избы.
Извилистой тропкой
Средь леса людского, я знаю, тебе не по нраву шагать.
И жизнь – не похлебка,
Но все же приходится черствою коркой ее заедать.

май 2010