ИСТОРИЯ ОДНОГО ПАСКВИЛЯ

Представьте – месяц ожидания спектакля «Пиковая дама», и вот она, Латвийская Национальная опера! Торжественная позолота партера и лож («театр уж полон, ложи блещут…»), особый воздух зала, таинственная пустота оркестровой ямы, публика, ожидающая встречи с волшебством – с оперой. За пульт под аплодисменты встает дирижер во фраке, музыканты поправляют пюпитры, свет медленно гаснет, взмах палочки, увертюра и…
И тут на сцену выпуливают суворовцы с отцом-командиром в советской парадной офицерской форме, играют в салки. За ними гурьбой – обслуживающий персонал: то ли работники сцены, то ли санитары, активно, но неумело обсуждающие свое сценическое существование. Откуда ни возьмись, то ли актеры, то ли пациенты психбольнички – с нетвердой походкой, в кителе с медалями времен Великой Отече… пардон, Второй мировой войны, в спортивных и охотничьих штанах, в мятых пиджаках, в гриме «пропитонов». Вся колонна из пяти человек имитирует первомайскую демонстрацию. Раскатывается транспарант с надписью «Да здравствует 1 мая!», конечно же, не на государственном, что непременно возмутило бы инспекторов по языку, будь они в зале; все маршируют и что-то пьяно орут, а ты понимаешь, что встреча с Театром у тебя украдена…

И уже через 10 минут после начала ты выходишь из темного зала, ищешь урну, куда бы выбросить билеты и программку, и сдерживаешься, чтобы, извините, не сплюнуть на них – что совершенно в жанре происходящего на сцене… А дома в сети ищешь рецензии на эту непроходимую чушь и находишь панегирики вроде:
«У Жагарса (директор ЛНО и постановщик «Пиковой дамы» – прим. Н.К.) 1996-му г. за плечами было актерское образование, 15 лет работы в театре, несколько ролей в кино, а затем – успешный ресторанный бизнес. Будучи, с одной стороны, человеком театра, с другой – волевым и рисковым менеджером…» А… ну, тогда становится ясно: «волевые и рисковые» половые взялись успешно и по-ресторанному, перехлестнув салфетку через руку, ставить оперы и балеты… Ну, и газеты у них соответствующие -
«Financial Times»: «Пиковая дама» – это настоящий триумф. Концепция и режиссура Жагарса убедительны и захватывающи, его художественная команда сильна, а исполнение молодых солистов очаровывает». Финансистам вторит горе-критик из «Opera News»: «Лучшая постановка этой оперы, которую довелось увидеть от Нью-Йорка до Вены…».
Грустно, господа, что ни у кого не хватило духу влскликнуть: «А король-то голый!..», обидно, что еще пришлось приплатить за убогость и пошлость ресторанных фантазий. А может, Модест Ильич Чайковский, брат композитора и автор либретто, именно так предчувствовал будущее?
Ну, и наконец, рыночная лексика другого критика: «Он (Жагарс – прим. Н.К.) переносит действие оперы в современный Петербург, ловко и остроумно вворачивая пушкинские коллизии в знакомый до боли контекст: дворянские особняки и неотесанные нувориши… Персонажи придуманы занятно. Наглая парочка Сурин и Чекалинский — отвязные и обаятельные баловни судьбы, мелкие сошки в темных бизнес-сюжетах. Циник Томский проворачивает большие дела. Рафинированный Елецкий — из сливок общества, Лиза ему необходима для «комплекта», как престижная иномарка и костюм от Hugo Boss, а для непосредственной и эмоциональной Лизы Елецкий — пустое место. Герман — неприкаянный, без деловых талантов, может быть, мелкий чин в спецслужбах. Именно его, неуспешного и недовольного собой, выбирает сгорающая от потребности любить Лиза — удивительно, как музыка Чайковского легко сочетается с современными характерами.
И совсем вкратце о реквизите этого действа в обнищавшей Национальной опере:
цинковое помойное ведро, раскладушка, сундук, пожарный рукав, китайский фонарик у графини, ее же шуба синтетическая на синтепоне, и прочая…
Эх, господин режиссер, а не сплясать ли вам мазурку в постолах или не провести даму в полонезе, не скидавая лакейского фартучка?..